«Главная беда современного мегаполиса состоит в том, что он лишен городского сообщества и фактически превратился в скопление людей, проживающих […]
«Главная беда современного мегаполиса состоит в том, что он лишен городского сообщества и фактически превратился в скопление людей, проживающих на территориях, соединенных автомобильными трассами», – сказал в свое время урбанист Вячеслав Глазычев. Действительно, что нас связывает, что делает петербуржца петербуржцем – кроме прописки, неизменно плохой погоды, дискомфорта в транспорте и набора из нескольких городских мифов?
Одним из вариантов ответа на этот вопрос является следующий – нас связывают, среди прочего, публичные или общественные пространства. Словоформа «общественное пространство» (калька с английского public space) рифмуется с русским казенным понятием «общественное место», то есть такое, где нельзя распивать алкоголь, громко материться, что, впрочем, мало кого останавливает. Между тем, английское public несет в себе несколько существенных смыслов. Публичное – открытое, у всех на виду, общественное, то есть не приватное, общедоступное; и некоммерческое, существующее на деньги налогоплательщиков.
Как обстоят у нас дела с этими самыми публичными пространствами – под ними мы подразумеваем городские площади, парки, пешеходные улицы? Формально, город большой, места навалом. Неформально же в городе по большому счету только одна площадь может претендовать на роль полноценного публичного пространства – Дворцовая. Здесь проходят парады, концерты Пола Маккартни и Мадонны, общегородские праздники типа «Алых парусов», пивные фестивали и т.д. Промоутеры массовых мероприятий всеми силами рвутся на Дворцовую и, несмотря на героическое сопротивление руководства Эрмитажа, иногда им это удается. Иными словами, налицо явный дефицит больших площадок для массовых коммуникаций.
Отсюда вопрос – не нужны ли в центре Петербурга новые пространства, осмысленные как публичные и если да, то где? И, в продолжение разговоров о полицентрическом развитии города, не стоит ли создавать такие площади в новых районах, то есть ближе к местам, где живет подавляющее большинство петербуржцев?
Обдумывая варианты решения вопроса общественных пространств, нельзя забывать и про первую часть словосочетания – то есть про общество, про людей. А тут у нас тоже все очень непросто. Люди наши, в массе своей, приходят на общественное пространство со своим уставом, они максимально раскрепощены. Поэтому на утро после большого праздника пограничные с Дворцовой кварталы буквально осквернены, другого слова не подберешь. Может быть, это нормально и стоит с этим примириться – ведь всюду в мире толпа приносит с собой мусор, а коммунальные службы его убирают? Но в силу двойственности нашей морали, которой уютно жить в серой зоне, между строгими запретами и нежеланием их соблюдать, полюбить, принять эти массовые забеги в ширину не получается. Отсюда стремление Михаила Пиотровского сделать Дворцовую внутренней площадью Эрмитажа, плотный контроль на вход в Новую Голландию, увешанный видеокамерами обновленный Летний сад.
В каталог трудностей бытования публичного пространства нельзя не добавить политические и юридические новации последнего времени – а они позволяют трактовать любую неформальную компанию в составе троих человек как незаконное массовое (и поверьте, это не шутка) мероприятие. Что это как не страх перед публичностью вообще? Словом, вопрос и важный и очень не простой. Давайте его обсудим.
Петр Кузнецов:
В некоторых случаях попытки создания новых общественных пространств предпринимаются девелоперами. Однако я убежден, что инициатива отдельных девелоперов системно картину не изменит. Единственный выход – прямой госзаказ на общественные пространства.
рансляция Саммита будет вестись одновременно из трех залов отеля Crowne Plaza St.Petersburg Airport, в которых проходят дискуссии […]
| рансляция Саммита будет вестись одновременно из трех залов отеля Crowne Plaza St.Petersburg Airport, в которых проходят дискуссии по основным трендам и перспективам в области территориального развития, привлечения инвестиций, выбора современных градостроительных решений и управления объектами недвижимости для реконструкции существующих и освоения новых территорий РФ. Более 70 экспертов рынка выступят спикерами на 17 дискуссиях в течение двух дней.
Программа трансляции:
Дискуссия. Попасть в яблочко. 27 июня. 15.00-16.20 |
|
| — Исторические центры – законодательные условия строительства — Что строить и в каком соотношении? — New City VS Особняки VS Наследие Советской эпохи в городах. — Проблема формирования транспортной инфраструктуры — Интеграция строящихся объектов с существующими.— Приоритетный тип недвижимости |
|
В Петербурге стареет не только население. Средний возраст городских инженерных сетей составляет 35 лет. Его можно назвать […]
В Петербурге стареет не только население. Средний возраст городских инженерных сетей составляет 35 лет. Его можно назвать критическим: как правило, коммуникации нужно модернизировать раз в четверть века. Заниматься изнанкой города никому не хочется, но даже самый красивый фасад не скроет протечку, если здание гнилое изнутри. Инфраструктурная проблема – один из главных барьеров, сдерживающих развитие строительной отрасли, уверен Петр Кузнецов, директор инжиниринговой компании «Конфидент».
Главным вызовом для инженеров должна стать утвержденная программа реновации исторического центра, в которой предстоит совместить функционально новые пространства, работу по реставрации зданий и развитию инженерной инфраструктуры при ограниченных возможностях этой части города. Центр перенасыщен коммуникациями, однако существующие мощности не соответствуют потребностям современных объектов.
В июне стартовал конкурс по разработке концепции развития двух кварталов в границах территории«Конюшенная» и «Новая Голландия». Именно поквартальная реконструкция позволяет решать вопросы инженерного обеспечения. Заявлена сумма — 400 млрд рублей. Если, как полагается при градостроительных работах, тратить на подземные коммуникации 25-30% общей сметы, это позволит не просто модернизировать сети, а полностью их заменить.
Вскоре участники конкурса представят мастер-планы. Очень интересно, что они предложат в области инженерной инфраструктуры. Опасаюсь, что этому аспекту опять не уделят должного внимания и получится, как с многострадальным проектом реконструкции Апраксина двора. Его надземную часть благополучно утвердили, но позже оказалось, что подземный паркинг там сделать невозможно. Нельзя даже сети перекладывать: иначе начнут рушиться корпуса.
В кварталах, где по решению властей «возможны только реставрация, реконструкция и капитальный ремонт», именно инженерные системы оказывают огромное влияние на выбор стратегии застройки. Такие технические параметры, как физический износ, мощность и пропускная способность, предопределяют допустимую степень трансформации и модернизации объектов.
Итак, первая проблема центра – износ сетей, который на данный момент достигает 60%, а уровень их надежности в 2,5-3 раза ниже, чем в странах Европы. «Менять нельзя ремонтировать» — знак препинания здесь должны поставить разработчики проектов и эксперты. Безусловно, в центре Петербурга есть улицы, перекрыв которые для замены подземной инфраструктуры, вызовешь транспортный коллапс. Не повезло нам и с грунтами. В США или Европе такую проблему решают, спускаясь в коммуникационный туннель и подключая дублирующую сеть на время ремонта/замены основной. В Петербурге эта технология может применяться лишь для электросетей, которые частично проходят по туннелям метрополитена. Однако существуют бестраншейные технологии. Они позволяют не только ремонтировать или менять старые трубы, но и прокладывать новые без вскрытия дорожного покрытия. Работы можно вести и непосредственно под зданиями. Другой вариант – использование локальных источников(индивидуальных тепловых пунктов в подвалах реконструируемых зданий или в виде крышных установок). Их активно применяют в Европе в кварталах, которые превращают в пешеходные зоны. Это позволяет не рыть окопы, достаточно полметровой траншеи под водоснабжение, электричество или слаботочку. Использование локальных источников теплоснабжения было заложено в последней версии Генплана города, но, видимо, так и осталось на бумаге. В этом же документе шла речь об автономных установках по выработке энергии и об использовании подземных вод для резервного водоснабжения. Однако пока на долю подземных источников приходится лишь пятая часть воды в городе.
Перечисленными способами можно решить и вторую проблему центра города – нехватку мощностей, но только при точечной застройке. Квартальная реконструкция – совершенно иной уровень, требующий оптимизации сетей. В период строительного бума частные девелоперы, заинтересованные в подключении«своих» объектов, обходя согласования различных ведомств, формировали инженерную инфраструктуру по собственному усмотрению. Из-за этого развитие города до сих пор идет хаотично, а мощности имеющихся источников используются неэффективно. Эксперты считают, что оптимизация схем подключения способна высвободить до 20% резервов. Был бы уместен и энергоаудит исторических зданий. Он поможет принять решение о целесообразности тех или иных энергосберегающих мероприятий, способных компенсировать недостаток инженерных мощностей. Другой вариант устранения проблемы — автоматизация реконструируемых объектов. Если исходить из европейской статистики, интеллектуальные системы автоматизации могут снизить энергозатраты в офисах на 39%, в универмагах – на 41%, в гостиницах – на 25%, в ресторанах – на 31%, в больницах – на 18%, в школах – на 34%.
Раз уж в городе решились на глобальные проекты реновации центра, на первый план должно выходить качество работ. Реконструкция инженерии – удовольствие недешевое. Замена километра теплотрассы, например, включая работы по проектированию и монтажу, составляет от 10 до 500 млн рублей (в зависимости от диаметра трубы). Есть соблазн сэкономить. Российская тендерная система построена как раз так, что по закону чаще выигрывает не качество, а наименьшая цена, которую заявляют компании-однодневки. Профессиональные инжиниринговые компании с многолетним опытом работы способны реализовать проект реконструкции сетей в центре так, чтобы восстановленные кварталы не устарели морально и физически через 10-15 лет. Существуют современное оборудование, технологии, материалы, которые это позволяют, пусть даже и придется адаптировать их к нашим строительным нормам. Бюджет, заложенный на реконструкцию центра, нельзя назвать дефицитным. И главным заказчиком качества должны стать городские власти.
27 июня в выставочном зале Иоанновского равелина журнал ПРОЕКТ БАЛТИЯ откроет выставку Nordic ID, впервые показанную […]
27 июня в выставочном зале Иоанновского равелина журнал ПРОЕКТ БАЛТИЯ откроет выставку Nordic ID, впервые показанную на III Московской архитектурной биеннале, и проведет круглый стол, посвященный северной идентичности в архитектуре, с участием трех из пяти зарубежных кураторов выставки, а также петербургских архитекторов и девелоперов.
Выставка подготовлена журналом ПРОЕКТ БАЛТИЯ в сотрудничестве с международной командой кураторов из Швеции, Финляндии, Норвегии, Эстонии и Дании. Все приглашенные кураторы – это ключевые фигуры в сфере архитектурной критики региона или практикующие архитекторы. Каждый выбрал по пять проектов из своей страны, трактующих взаимодействие северной традиции в архитектуре с локальными и глобальным профессиональными контекстами.
По мнению столичного архитектурного критика Кирила Асса, Nordic ID стала «одной из самых изящных и умных выставок на биеннале». Качественное социальное строительство, близость к природе, простота вместо сложности и скромность вместо патетики, – свойства, которые всегда были сильными сторонами северного характера в архитектуре.
Специально к петербургскому показу выставки, приуроченному к пятилетнему юбилею журнала, ПРОЕКТ БАЛТИЯ, для концепции которого северная тема – одна из основополагающих, подготовил дополнительную экспозицию, состоящую из пяти проектов зодчих Северной столицы.
Выставка продлится до 27 июля
Руководители проекта:
Кураторы выставки:
В выставке принимают участие архитектурные студии:
Куратор петербургской части экспозиции:
Людмила Лихачева, архитектурный критик
ПАНЕЛЬНАЯ ДИСКУССИЯ О СЕВЕРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ В АРХИТЕКТУРЕ:
27 июня. Конференц-зал выставочного зала Иоанновского равелина Петропавловской крепости. НАЧАЛО В 16:00. Модераторы: Владимир Фролов, Юрий Борисов ( «АйБи ГРУПП»)
Программа:
18:00 Торжественное открытие выставки Nordic ID в Иоанновском равелине Петропавловской крепости
В программе: фуршет, музыкальный перформанс от Владимира Волкова
Адрес: Выставочный зал Иоанновского равелина, Петропавловская крепость, дом 3
Минимум 25 миллионов рублей можно сэкономить на стоимости инженерной «начинки» при строительстве среднестатистического торгового центра (30 000 м²) […]
Минимум 25 миллионов рублей можно сэкономить на стоимости инженерной «начинки» при строительстве среднестатистического торгового центра (30 000 м²) в Санкт-Петербурге. Но, как показывает практика, именно с фразы: «А давайте попробуем сэкономить…» и начинаются все ошибки, результат которых – удорожание проекта на 20-40%. Анализируя уже двадцать лет строительный рынок, мы составили печальный хит-парад причин и их последствий. Возможно, этот список никого не удивит, но типичные просчеты встречаются из проекта в проект. Основные причины инженерных ошибок: неумение экономить, человеческий фактор и нормативное несовершенство.
А зачем нам инженер?
Одним из главных экономических просчетов инвестора можно назвать нежелание приглашать в команду инженера в самом начале проекта, при разработки концепции. Чаще всего на человека нашей специальности смотрят, как на посредника между застройщиком и согласующими организациями. Заказчик искренне не понимает, что практически вся экономия закладывается или теряется при подготовке проекта, а инженер способен просчитать экономическую целесообразность каждого этапа и проекта в целом.
Профессиональный инженер – это минус 10% затратной части на внутренние системы, полюс 30% экономии на энергоресурсах, плюс 15-20 лет надежной службы будущего объекта, при должном обслуживании. Самая большая экономия финансовых средств прячется в оптимизации технического решения. Такой проект диктует все условия, вплоть до наиболее выгодной конструкции кровли, расположения окон, отверстий под трубы или провода, количества и расположения вентиляционных люков или камер видеонаблюдения. Если эти мелочи не учтены в проекте с самого начала, локализовать их в процессе строительства будет в разы и сложнее, и дороже.
Например, большая часть энергопотребления приходится в здании именно на инженерные системы: ОВК – 39%, освещение – 18%, отопление – 10%, электроника – 9%. Оптимизация энергопотребления возможна средствами автоматики, энергия будет использоваться только тогда, когда нужно, и только в необходимом объеме.
Согласно статистике, интеллектуальные системы автоматизации могут сэкономить без потери комфортности до 40% энергозатрат. Но застройщик стремится сэкономить на строительстве и не заботится о создании решений, которые впоследствии позволят экономить на эксплуатационных расходах. Еще одна типичная ситуация: компания сначала строит объект, оснащает его инженерными системами, а затем задумывается о системах автоматики и диспетчеризации, что ведет к доработкам и дополнительным расходам.
Следующая крайность проявляется на стадии проектирования, когда нанимается большое количество мелких фирм, отвечающих за локальные участки работ. Такие подрядчики обычно предлагают на тендерах привлекательные цены, но не имеют опыта согласования работ со смежниками. Но эти недоработки наиболее болезненно проявятся позже, когда на объект придет монтажная организация. Вентиляция упирается в водопровод и канализацию, электрические сети проложены вместе со слаботочными, их начинает глючить, а продвинутая вентиляция в офисной новостройке практически не работает. Результат: вместо стабильной работы объекта и получения прибылей, заказчик вынужден заниматься исправлением ошибок и нести дополнительные убытки.
Экономят застройщики и на дешевых составляющих инженерных систем. Например, они предпочитают установить более дешевое оборудование и платить на 10% больше за электроэнергию, чем тратиться на энергосберегающие технологии и ждать 3-5 лет, пока те окупятся. Или используют недорогие аналоги, экономят пару миллионов рублей. При этом теряют в площадях, поскольку такое оборудование обычно более габаритно, а будущую прибыль объекту приносят именно драгоценные метры.
При проектировании на оборудование стараются закладывать минимальные параметры, ориентируясь только на сегодняшний день, не задумываясь о будущем, когда системы придется менять или модернизировать. Минимум 20% емкости системы закладывается, как резерв для ее потенциального развития. Вопрос замены оборудования и нехватки мощностей и гибкости системы должен решаться на начальном этапе. В офисном здании на каждый этаж рассчитывается определенное количество электроэнергии, но одному арендатору заложенного объема немного не хватает, а другому его даже много. Гибкость построенной системы позволяет компенсировать эти недостатки, если все нагрузки четко просчитаны.
Качественный проект учитывает все тонкости. Распространенной ошибкой является, например, неправильный выбор типа кабеля, нарушения заявленных производителем характеристик при проектировании трасс. Или, если объект уже функционирует, заказчик просит использовать существующие кабельные системы. При этом не учитывается, что со временем ухудшаются технические характеристики кабеля, меняется режим работы оборудования.
Ничто человеческое не чуждо
Столкнулись мы и с тем, что заказчик просто не умеет грамотно сформулировать техзадание, вдруг объявляет о намерении строить здание очередями, изменяет назначение площадей или перманентно корректирует утвержденный проект, что особенно неприятно, если проект вошел в стадию монтажа. Не просто работать и с объектами, которые строятся по принципу свободной планировки shell & core. В самых тяжелых случаях, единственное, что оставляет себе «якорь» в доставшемся ему помещении, — это системы отопления, да и то радиаторы обычно приходится перевешивать, потому что они упираются в перегородки. Задумайся обо всем этом девелопер раньше, его экономия на инженерии могла бы достигнуть 30%.
Случается и так, что наши коллеги, пользуясь технической малограмотностью заказчика, сознательно выбирают варианты, требующие меньших трудозатрат, но практически гарантирующие заказчику перманентную головную боль. Нам нередко приходится консультировать заказчиков. Степень их осведомленности очень варьируется. Кто-то из заказчиков приходит, уже точно зная, какие коммуникации в каком объеме будут устроены в его здании, и ему нужна только консультация по деталям проекта – например, оборудование какой марки выгоднее установить. Другие же заказчики не вдаются в подробности, требуется сопроводить заказчика по всему пути создания инженерного проекта.
Некоторые проектные организации совершают ошибки несознательно и происходят они от недостатка знаний и ограниченности проектного инструментария, но ведь именно на начальной стадии строительства оцениваются все основные нагрузки и дается расчет.
На рынке немало проектных и монтажных организаций, которые работают с ограниченным ассортиментом оборудования. Специалисты таких компаний очень хорошо его знают, им известны все нюансы и особенности, что позволяет в кратчайшие сроки спроектировать, смонтировать, запустить систему. Но используют оборудование, например, не соответствующее масштабам объекта.
Когда сам заказчик не может оценить, хороший ли ему предложили проект или плохой, выбирает инженерное решение, ориентируясь исключительно на цену проекта.
Через тернии к нормам
Если сравнивать с 90-ми годами, когда мы начинали, требования к проектированию инженерных систем выросли неизмеримо.
При составлении проекта требуется, во-первых, соблюсти все нормы и требования, которые выдвигают государственные структуры (при чем, постоянно и внимательно следить за их изменениями). Во-вторых, совместить эти нормы с пожеланиями заказчика. Соответствие нормам вовсе не означает удобство в эксплуатации здания. И, наконец, проектная организация должна учесть меняющиеся со временем потребности обитателей здания.
С одной стороны почти любая инженерная задача является типовой, но имеет несколько решений. Например, техническое решение по созданию определенных климатических условий в помещениях можно спроектировать и реализовать разными способами.
С другой стороны, сейчас каждое коммерческое здание индивидуально, и даже в самом типовом проекте всегда возникают какие-то уникальные задачи. Например, в многофункциональном комплексе в ходе строительства неожиданно оказывается, что ресурс водоснабжения ограничен и не дотягивает до требований СНиП, а так же возникает проблема с устройством фасадов и размещением окон. Требуется найти нестандартное решение, которое позволяет выполнить те же задачи при меньших параметрах водопотребления и устроить фасады, все в соответствии с нормой.
Ошибки возникают еще и из-за несовершенства нормативной базы, когда проектировщики и заказчики при составлении технического задания трактуют его по-своему. Так, например, к одному и тому же помещению могут быть одновременно применены требования нескольких нормативных документов, а требования эти зачастую различаются.
Согласно СНиП 41-01-2003, для зданий административного назначения минимальный расход наружного воздуха должен составлять в помещениях с естественным проветриванием 40 м^3/ч на человека, без естественного проветривания 60 м^3/ч. С другой стороны, СНиП 31-05-2003 «Общественные здания административного назначения», согласно которому, расход приточного воздуха в рабочие помещения сотрудников должен составлять не менее 20 м^3/ч. В итоге имеется диапазон от 20 до 60 м^3/ч на человека, который каждый проектировщик толкует по-своему (www.abok.ru). Это приведет перезакладыванию или, наоборот, недостаточной установочной мощности оборудования, теплопотерям и т.п.
Здание, оснащенное современными инженерными системами — это здание, где действительно комфортно находиться, архитектура кажется интереснее, люди работают плодотворнее. Девелоперы стали больше экономить – и на оборудовании, и на подрядчиках. Зачастую, это отражается на качестве строящихся объектов и заниженных требованиях к помещениям. Любая экономия должна быть рациональной. Сэкономленные специалистами деньги лучше вложить в более современное оборудование, которое в дальнейшем поможет снизить эксплуатационные расходы.
Санкт-Петербург вплотную подошел к ситуации глубокого градостроительного конфликта, когда столкнутся разнонаправленные интересы четырех его сторон: власти, жителей, […]
Санкт-Петербург вплотную подошел к ситуации глубокого градостроительного конфликта, когда столкнутся разнонаправленные интересы четырех его сторон: власти, жителей, градозащитников и девелоперов-строителей. Дальнейшее развитие города в значительной степени зависит от того, сумеют ли конфликтующие стороны прийти к какой-то единой позиции или хотя бы найти взаимоприемлемую форму диалога.
Начнем с того, что власть заняла позицию пассивного наблюдателя. Наш город и так стоит на болоте, и в«болото» же погружается. Власть не предпринимает активных действий, она не хочет открытых противостояний, не хочет быть виноватой. Царям, конечно, было проще… Разве мог кто-то открыто противостоять Петру I? Народ лишь роптал на то, что строилось против его воли и что теперь вызывает чувство восхищения и гордости. А ведь Санкт-Петербург – не прихоть своенравного императора, это результат стратегического планирования, в успех которого верил когда-то один-единственный человек.
Сегодняшняя власть должна быть реально мотивирована на развитие города. Но получается, что из-за перекошенности и невнятности системы взаимоотношений разных участников градостроительного процесса, городская власть прислушивается к одним, а от других отмахивается. Власть не должна делать то, что говорят градозащитники. Она не должна делать то, что говорят девелоперы. У нее должна быть собственная активная позиция с главной целью – улучшение качества жизни жителей города.
Тем временем жители пребывают в информационном вакууме, из-за отсутствия системного подхода к просветительской работе населения. Ведь ясно, что любой новый проект повлечет за собой изменения городской ткани. А любые изменения встречают сопротивление. И такие конфликты естественны для любого города мира. Но в развитых странах внедрение инноваций начинается с разработки программы просвещения. В Германии, например, ушло пять лет кропотливой работы на разъяснение важности сортировки мусора. Мы увидели лишь ее результат и удивились, откуда это берутся столь ответственные горожане? В Амстердаме, после принятия решения о внедрении энергоэффективных технологий в городское хозяйство, уже не первый год жителям объясняют через все возможные СМИ: на каком этапе реализации находится программа, какие плюсы появились, что предстоит сделать в ближайшие месяцы и как это повлияет на жизнь каждого человека.
Сегодняшний рядовой петербуржец не воспримет, например, сверхоригинальные архитектурные решения. Так ведь и Исаакиевский собор современники ругали за эклектичность. За то имена царских архитекторов были у всех на устах, ведь они были одними из самых уважаемых людей города. А кто из горожан знает современных архитекторов? И почему до сих пор идеалом города остается Петербург в образе 1913 года? Возможно, стоит создать, например, музей архитектуры, показать людям разнообразие стилей и то, как архитектура меняет облик города. Формированием вкуса надо заниматься.
Заниматься надо и формированием правовой культуры, и механизмов выражения социальных позиций по отношению к городскому развитию.
В сложившемся информационном поле существуют лишь та позиция, которая имеет шанс быть услышанной. И эта позиция градозащитников. Пожалуй, сейчас это единственная сторона конфликта, которая имеет четкие цели, достаточный опыт и знание правовых аспектов. Эта группа научилась добиваться того, чтобы власть ее слышала. А власти проще остановить реализацию проекта, который провоцирует шум и нестабильность, ссылаясь на аргументы градозащитников.
Чувствуя эту поддержку, градозащитники довольно часто ведут себя агрессивно и бросаются на каждый строительный забор в центре города, как быки на красную тряпку. Но кто сказал, что мнение активной группы отдельных горожан является репрезентативным? Почему они порой подменяют понятия, объявляя себя гласом народа и выступая от его имени против развития города? Их бы знания и активность – да в просветительское русло!
А вот девелоперы, в вопросе лоббирования интересов сообщества, значительно отстали. При чем настолько, что пустующее информационное пространство моментально заполнилось клеймом «градоразрушителей». Сломать стереотип, сложившейся в глазах общества, будет не просто. Частично в этом виноваты сами девелоперы, когда в период строительного бума 1990-2000х годов они подарили городу многочисленные архитектурные «шедевры».
Да, сейчас количество переходит в качество. Да, у девелоперов есть возможность быть услышанными властью. У нас в городе есть, как минимум, пять застройщиков, на которых приходится половина всего вводимого жилья. Это люди, которые находятся, как говорят, в одном звонке от губернатора. Но долгое время они занимались своими, конкретными вопросами: отдельными проектами, объектами, территориями. Не имея консолидированного мнения девелоперского сообщества. Девелоперам выработать совместную позицию значительно сложнее градозащитников. Выйти на улицу и выкрикнуть лозунг просто. А вот сформулировать конструктивный вариант развития ситуации с учетом интересов всех игроков – это задача совсем другого масштаба. Но решать эту задачу нужно обязательно. Как показывает зарубежная градостроительная практика, наиболее рациональным является решение профессионального сообщества: архитекторов, девелоперов, строителей, ведь развитие и улучшение города, решение возникающих проблем – это их ежедневная работа.
В ситуации грядущего конфликта, у каждой из сторон своя правда. Но каждый участник играет несколько ролей с одной явной доминантой. В первую очередь, все мы просто жители этого славного города. Каждый хочет и сохранить его исторический облик, и видеть его современным мегаполисом. Да, во власть вхожи немногие, но со строительным сектором так или иначе связано около 40% петербуржцев. На заседаниях девелоперского сообщества все чаще идет речь о возможностях гармоничного сочетания современных подходов в строительстве и исторической ценности зданий. И это, благодаря активной позиции градозащитников.
Сейчас мы все вступили в период, когда уже невозможно развивать город в рамках советского планового подхода к градостроительному планированию, когда все рассчитывалось исходя из усредненного набора норм на душу населения и его однородности. От этих показателей мы переходим к понятию качества городской среды с учетом социальной дифференциации жителей. Мы подошли к этому рубежу в силу эволюции экономики и если не перешагнуть на следующую ступень, город может оказаться в ситуации полной стагнации. Такой переход не может быть безболезненным, но сгладить ситуацию и не завести конфликт в тупик могут только волевые решения власти, разработанная стратегия развития города и четкие правила игры.
Медиахолдинг РБК провел в Высшей школе менеджмента СПбГУ круглый стол «Ленинградская агломерация: общая экономика при сохранении административных границ». Мероприятие […]
Медиахолдинг РБК провел в Высшей школе менеджмента СПбГУ круглый стол «Ленинградская агломерация: общая экономика при сохранении административных границ». Мероприятие проводилось в рамках проекта РБК «Будущий Петербург», и стало первым в серии встреч, цель которых – обсудить развитие двух соседних субъектов РФ как единого экономического организма. Круглый стол собрал представителей Правительства Ленинградской области, муниципальных образований региона, промышленных предприятий, петербургских девелоперских компаний и экспертных организаций.
Направление разговора было задано названием встречи. Как отметили эксперты, у Ленинградской области есть опасения, что Петербург, расширяя свою зону влияния, сомнет юридическую границу и выступит захватчиком соседних территорий (это сделала Москва, присоединившая к себе новые земли). Также нередко бизнес и власть Петербурга воспринимают область как придаток, существующий для размещения того, что в город «не влезает“. Ментальные противоречия ведут к торможению объективно необходимого сотрудничества. Поэтому только договорившись о равноправном диалоге — в том числе, о “не нападении» на существующие юридические границы субъектов РФ, можно добиться результатов.
Промышленности не бывает много
Наибольшее внимание участники круглого стола уделили развитию прилегающих к Петербургу территорий – тридцатикилометровой зоны. Это территории с максимальным экономическим потенциалом, к ним проявляют повышенный интерес инвесторы проектов жилого и промышленного строительства. «На территориях вокруг КАД начинает формироваться третий промышленный пояс Петербурга, — отметил председатель Комитета по градостроительству и архитектуре Ленинградской области Евгений Домрачев. – И область содействует формированию новых промышленных площадок. Принят закон об индустриальных парках, действуют налоговые льготы. В то же время, как мне кажется, заявленные аппетиты инвесторов сильно завышены. Давайте подумаем, в каком объеме нам действительно нужна промышленность? В частности, где мы возьмем трудовой ресурс для обеспечения всех задуманных проектов? ».
«В тридцатикилометровой зоне развивать промышленность – выгоднее, — привел сомнения другого рода Вадим Некрасов, глава совета МО „Кировское городское поселение“ и председатель областного регионального отделения «Деловой России“. – Но мы заинтересованы в том, чтобы создавать новые предприятия и на других территориях Ленинградской области; чтобы люди оставались жить и работать в своих родных городах и поселках».
«Промышленности не бывает много, — возразил директор по развитию объектов недвижимости компании«ЮИТ Санкт-Петербург“ Максим Соболев. – Она повышает налогооблагаемую базу и ведет к развитию региона. Уверен, что в формировании третьего индустриального пояса вокруг Петербурга в равной степени заинтересованы и город, и область». Как он подчеркнул, «промышленность придет туда, где будет сформирована документация территориального планирования и построена современная инженерная инфраструктура».
Швы и провалы
Рассказывая о реализации проекта индустриального парка на территории Ленинградской области, в Горелово, Максим Соболев подчеркнул, что процесс согласований в области проходит быстрее и четче, чем в Петербурге. В то же время, шов административной границы сильно чувствуется. Если инженерная инфраструктура прокладывается по территории двух субъектов РФ, возникают трудно разрешимые проблемы.
Такие швы мешают реализации проектов транспортной, социальной инфраструктуры и жилого строительства. «Пограничные территории – такие, как Кудрово, Новодевяткино, — это ничьи, брошенные земли, — обозначил проблему генеральный директор ЗАО “Ленстройтрест“ Александр Лелин. – Это областные территории, но по факту они уже относятся к городу, их застраивают петербургские застройщики для петербургских жителей. Соседние субъекты не могут договориться о том, кто должен направлять и координировать эти процессы. В итоге, развитие пограничных территорий происходит хаотично, с большими проблемами».
Как добавил генеральный директор Hansa Spb Development Олег Барков, «когда переезжаешь границу Петербурга, попадаешь в другой век. И это цена, которую платит Ленинградская область за не реализованный потенциал сотрудничества». «Между Санкт-Петербургом и Ленинградской областью лежит пропасть — в качестве дорог, социальной инфраструктуры, в качестве жизни людей, — продолжил его мысль директор компании „Конфидент“ Петр Кузнецов. – Собственных финансовых ресурсов для развития у региона – недостаточно. Если не будут приняты новые управленческие решения, существующий разрыв в ближайшие десять лет увеличится критически». «Нам надо преодолеть не юридическую границу, а особенность национального характера – неумение договариваться, — резюмировал эту часть обсуждения Олег Барков. – Никто бы не отказался от роста населения и налогооблагаемой базы области. Всем нужны инвестиции, но иногда легче их потерять, чем пойти на компромиссы с соседями».
Ответственность за внешнюю политику
Участники круглого стола со стороны Петербурга сочли уровень договоренностей между соседними регионами – низким. Участники со стороны Ленобласти отметили, что петербургский бизнес не учитывает важной особенности: в области основную часть решений, связанных с реализацией бизнес-проектов, принимают муниципальные образования, а не правительство субъекта РФ. Соответственно, договариваться надо с муниципалитетами. Многие не согласились с этим тезисом, проводя мысль о том, что правительства двух субъектов не должны снимать с себя ответственность за развитие территорий и делового климата, соответственно – за качество координации. «Если развитие региона полностью зависит от муниципальных образований, с очень разными бюджетами и личностными характеристиками руководителей, это будет неравномерное и несистемное развитие, которое мы и видим пока», — отметил Петр Кузнецов.
По словам Александра Гришина, – вице-президент Гильдии управляющих и девелоперов, в стратегии развития Петербурга, которая готовится в этом году, должен появиться раздел «Внешняя политика», предусматривающий политику совместных действий с соседним регионом. По убеждению Александра Лелина, необходим координационный орган, созданный властью двух регионов, который сформирует новые, более эффективные, механизмы сотрудничества и устранения накопленных нестыковок. Евгений Домрачеев прокомментировал, что бизнесу не стоит отстраняться от этой работы. «На этой и другой встречах вы выявляете проблемы и выносите предложения. Так сформулируйте их коллективно и донесите до городского правительства – это станет предметом наших с ним дальнейших диалогов».
Подводя итог встречи, директор программ MBA ВШМ СПбГУ Дмитрий Волков выразил уверенность, что«интересам жителей и Санкт-Петербурга и Ленинградской области соответствует подход, при котором эти соседние субъекты рассматриваются и развиваются как единый социально-экономический организм. И пусть в решении задач управления этим процессом нам помогут и гражданское общество, и бизнес-коммьюнити, и ведущие бизнес-школы, как провайдеры передового западного опыта», — резюмировал Дмитрий Волков. Следующее обсуждение цикла «Ленинградская агломерация» было решено провести на территории Ленинградской области – например, в Гатчине или в Кировске.
К городским властям поступило уже свыше 1200 предложений о внесении в Генплан Петербурга различных изменений. И сейчас участники строительного […]
К городским властям поступило уже свыше 1200 предложений о внесении в Генплан Петербурга различных изменений. И сейчас участники строительного рынка разделились на два лагеря: одни считают, что нужно вносить изменения в действующий документ, другие – что лучше переписать весь Генплан заново.
Во многом из-за противоречивого законодательства на строительном рынке Петербурга сложилась патовая ситуация: планировочная документация «зависает» на согласованиях, новые проекты не запускаются, земли под застройку не хватает, а инвесторы вроде бы даже готовы уходить из города. Но именно такое положение вещей может стать стимулом для создания обновленного Генплана Петербурга – здравого, нужного и удобного.
Язык до Петербурга доведет
Обычно рядового петербуржца мало интересует такой региональный документ, как Генплан развития города. Но сегодня ситуация такова, что в градостроительных вопросах городская власть «начинает тормозить». По оценке директора инжиниринговой компании «Конфидент» Петра Кузнецова, инвесторы теряют интерес к строительству и начинают уходить из города. «Если ничего не предпринимать, те застройщики, у кого еще есть участки, застроят их – и все, – говорит Кузнецов. – Город остановится».
В перспективе это чревато и сокращением числа рабочих мест, и существенным ростом стоимости жилья. И, поскольку сейчас городская власть затягивает решение накопившихся строительных проблем, именно профессиональное сообщество способно выдвинуть свежую идею перспективного развития города. Закрепление же такой идеи в Генплане превратит ее в обязательный для исполнения всеми участниками рынка закон.
В то же время равнодушие большинства граждан к глобальным проблемам градостроительства, может быть, объясняется специфическим языком, на котором изложены параграфы Генплана. Рядовой петербуржец не понимает многих специфических архитектурных терминов и редко заходит в чтении далее первой страницы документа.
И сегодня уже звучат предложения написать дополнительные версии того же Генплана на разных«языках». Например, на «политическом», объясняющем, что в рамках этого документа власть намерена дать жителям. Следующий на очереди – «язык безопасности»: на нем следует объяснить, от каких рисков реализация Генплана защитит петербуржцев.
И это только одна из инициатив по совершенствованию документа. А в целом, по словам главного архитектора «Научно-исследовательского и проектного центра Генплана Санкт-Петербурга» Юрия Бакея, уже подано около 1200 предложений о внесении в Генплан различных изменений.
Словом, вопрос модернизации Генплана многие сегодня ставят таким образом: следует ли вносить многочисленные поправки в действующий документ, или пора писать принципиально новый.
Куда ни кинь, всюду клин
Одной из причин отрыва действующего Генплана «от реальности», по мнению заместителя генерального директора по градостроительной деятельности Института территориального развития Владимира Аврутина, является реально произошедшая несколько лет назад смена приоритетов в развитии города. В первой половине «нулевых» годов, когда разрабатывался ныне действующий Генплан, развитие города виделось постиндустриальным. Ожидалось, что Петербург превратится то ли в банковский центр, то ли в туристический. Но далее был взят курс на возвращение Петербургу статуса промышленного центра, в частности, стал развиваться автокластер.
Соответственно смена курса потребовала оперативных изменений. И бесконечные поправки в Генплан вносились спешно, без анализа последствий и учета возникающих внутренних противоречий.
Уточним, комплексные доработки действующего Генплана с момента его утверждения в 2005 году производились четыре раза. «А год назад было принято решение об очередной такой доработке. Все накопившиеся предложения будут рассмотрены, но не все приняты. Никто не ожидал, что будет такой вал заявок», – отмечает Юрий Бакей.
Примечательно, что неоднократные правки генплана, иногда взаимопротиворечащие, уже привели к чрезмерной запутанности многих градостроительных вопросов. «На карте города есть „белые пятна“, где по факту вообще ничего не построить, – возмущен руководитель архитектурной мастерской «Студия 44“ Никита Явейн. – Вот я взялся за строительство общежития для СПбГУ на Кораблестроителей. Оказалось, нельзя. И если я при всем своем опыте влип, то, значит, другие влипают постоянно».
Архитектор назвал и другие «болевые точки». Например, вдруг оказалась запрещена брандмауэрная застройка (взаимное примыкание соседних зданий без разрывов между ними) в Пушкине. Хотя город испокон веку именно так и строился. Многие документы имеют двойное трактование, в том числе и по высотным регламентам… В итоге, иронизирует Явейн, градостроительные вопросы в массе своей регулируются прокуратурой, и часть застройщиков перестает на нормативы вообще обращать внимание, говоря: «Построим, а потом как-нибудь разберемся». То есть, в подходах к градостроительным проблемам буквально заложена идеология «Не пущать».
Ситуация далека от благополучной, по мнению Явейна, и в более глобальном масштабе. «Качество жизни ухудшается от центра к окраинам, – ставит диагноз специалист. – Нет новых точек роста».
Наконец, действующий Генплан Петербурга не учитывает масштабного развития пригородных территорий. Как заявляет руководитель архитектурно-градостроительной мастерской «Матвеев и К» Игорь Матвеев, жители Кудрино, Девяткино, Мурино, Бугров и т. д. по факту являются петербуржцами, поскольку преимущественно работают в Петербурге, закупают товары в Петербурге и пользуются коммуникациями, зачастую проведенными из Петербурга.
По оценке Матвеева, это населенные пункты «с достаточно стихийно нарастающей численностью», и если их не учитывать в Генплане, в перспективе это грозит и ошибками в расчете потенциала социальной, инженерной и транспортной инфраструктуры.
Над Генпланом сгущаются тучи
Часть отраслевых экспертов считают накопившиеся противоречия в рамках действующего Генплана неразрешимыми. В частности, как отмечает директор Центра экспертиз ЭКОМ Александр Карпов, документ совершенно не учитывает особенности ландшафта. Точнее, ландшафт все время воспринимается как препятствие. Работа ведется буквально по принципам: «землю намыть, каналы засыпать, леса застроить».
А вице-президент Гильдии управляющих и девелоперов Александр Ольховский главным недостатком документа считает то, что Генплан рождался без стратегии развития города. «И это принципиальная ошибка», – резюмирует эксперт.
Со своей стороны гендиректор архитектурной мастерской Борис Николащенко добавляет, что КГА перестал координировать планы инфраструктурных комитетов. Соответственно, развитие идет несогласованно.
«Без конца вносятся поправки, регулирование разнесено по разным ведомствам, инвесторы дезориентированы», – резюмирует Владимир Аврутин.
Сами с усами
Впрочем, позиция городских властей в этом вопросе традиционно консервативна. «Оснований для пересмотра Генплана Петербурга нет ни у Комитета экономического развития, промышленной политики и торговли, ни у городского правительства», – заявляет Юрий Бакей. Он уточнил, что выделено порядка 150 показателей для мониторинга, и в целом заложенные при утверждении Генплана в 2005 году прогнозные показатели совпадают с реальными.
Кроме того, он подчеркивает, что из 1,2 тыс. предложений по корректировке генплана далеко не все выдерживают критику. Например, есть три предложения от некой фирмы о строительстве совершенно разных объектов на одной и той же территории. Еще более абсурдными выглядят инициативы по масштабному жилищному строительству в Пушкинском районе. Если согласиться с этими планами, то число жителей района со 124 тыс. вырастет до 900 тыс. человек. И это при тотальном дефиците больниц, детсадов, дорог.
К идее кардинального пересмотра Генплана с осторожностью относятся и ряд застройщиков. «Любой постоянный закон лучше, чем постоянно меняющийся, – констатирует директор по развитию строительной компании „Л1“ Надежда Калашникова. – Поэтому мы не за отмену старого Генплана, а за его актуализацию».
Справедливости ради следует признать, что и сторонники создания принципиально нового документа не предлагают делать это немедленно. Новый Генплан должен появиться только после того, как будет сформулирована четкая и внятная стратегия развития города.
Круглый стол предполагает два блока: аналитические, информационные доклады и открытую дискуссию приглашенных участников. Модераторы круглого стола: представители […]
Круглый стол предполагает два блока: аналитические, информационные доклады и открытую дискуссию приглашенных участников.
Модераторы круглого стола: представители со-организаторов и эксперты рынка призваны следить за ходом дискуссии и направлять ее в наиболее продуктивное русло. Задача круглого стола комплексно осветить вопрос создания сити и попытаться понять:
Основные блоки дискуссии:
1.1. Что такое «Сити»?
Необходимо разобраться, что именно понимается по «Сити». Каковы мировые примеры подобных проектов и территорий, что они собою представляют, какова история их создания. Наиболее удачные и наиболее проблемные проекты подобного рода.
2. «Приморский Сити»: функция к месту?
2.1. Краткая аналитическая характеристика сложившейся в Приморском районе среды: показатели застройки, темпы развития, угрозы и возможности территории, роль в градостроительной ткани Петербурга.
2.2. Будущее приморского района: схема и график развития территории на основании заявленных девелоперских и городских проектов, запланированных к реализации в районе.
3. Строители «Сити»
Выступления основных девелоперов территории Приморского района:
Выступления компаний: Невская Ратуша, ЗАО «ОДЦ Охта», Главстрой-СПб, Питерлэнд, Инвест Северо-Запад, EKE, Технополис, Сенатор и др.
4. Обсуждение и заключение от модераторов
Мы Вам желаем, чтоб работа спорилась, Чтоб Ваша прибыль умножалась с каждым днем! Чтоб в нашем мире много […]
Мы Вам желаем, чтоб работа спорилась,
Чтоб Ваша прибыль умножалась с каждым днем!
Чтоб в нашем мире много новых зданий строилось
И чтобы все менялось к лучшему кругом!
Мы в общий труд готовы вкладывать старательно
И вдохновение, и силы каждый час,
Успех, друзья, нам улыбнется обязательно,
Ведь мы работаем для Вас, а Вы — для нас!
Как хорошо, что мы единым делом связаны,
Пускай оно и процветает, и растет,
Чтобы потомки были нам обязаны,
Давайте вместе каждый день смотреть вперед!
Атриумы — привычный атрибут офисных и торговых комплексов, гостиниц, административных центров и музеев. Однако каждый такой проект индивидуален — от конструкции […]
Атриумы — привычный атрибут офисных и торговых комплексов, гостиниц, административных центров и музеев. Однако каждый такой проект индивидуален — от конструкции (ее площади, геометрии, типа и материалов) до инженерных систем. О плюсах и минусах стеклянных кровель и о непростых технических решениях, которые необходимо использовать при их сооружении, рассуждает директор инжиниринговой компании «Конфидент» Петр Кузнецов.
Атриумы чаще используют при смене функционального назначения здания, рассматривая их как возможность увеличить пространство, убрать «мертвые зоны» и улучшить эстетический вид объекта, а также вдохнуть в него новое эмоциональное наполнение за счет естественного освещения и создания благоприятного микроклимата (умеренные температуры, защита от перепадов погоды и осадков).
По результатам исследований, здание с атриумом создает благоприятную рабочую среду и повышает производительность труда на 15–20%. Все это актуально в странах с холодным климатом. В атриумы могут превращаться наши знаменитые дворы-колодцы, становясь новыми общественными пространствами, так необходимыми городу. К тому же перекрытие дворов может способствовать выкупу помещений на первых этажах и использованию их в коммерческих целях.
Однако не стоит забывать, что для девелопера, проектировщика, монтажника и эксплуатационных служб атриум — это всегда компромисс между преимуществами и недостатками. С одной стороны, применение фонарей и остекления большой площади (в рамках определенных ограничений) позволяет по максимуму использовать потенциал солнечной энергии и в некоторых случаях снизить расходы на отопление.
В зависимости от характеристик и назначения здания значительной может быть экономия электроэнергии, расходуемой на освещение. Кроме того, в торговых центрах, где обычно необходимы значительные нагрузки по охлаждению, обусловленные работой мощных светильников, применение естественного освещения может снизить эксплуатационные расходы в летний период.
С другой стороны, увеличение светопрозрачных площадей несмотря на использование стекла с хорошими теплоизолирующими свойствами, как правило, увеличивает нагрузку и по отоплению, и по охлаждению. Непросто поддержать комфортную температуру в большом пространстве.
Сложные термические процессы в подобных помещениях еще недостаточно изучены. Между тем в атриумах гостиниц, административных и производственных зданий, учебных заведений требуются нормальные условия: 25–26 °C — летом и 20–21 °C — зимой при относительной влажности 40–60%.
В проекте необходимо учитывать количество и качество света в данной местности, ориентацию остекления, отражающую способность поверхности внутренних стен, организацию воздухообмена, контроль климатических условий в зонах, прилегающих к центральному атриуму, предполагаемую проходимость и функциональное назначение (особенно — совмещение нескольких функций).
Самая критическая из всех технических проблем, которую предстоит решить проектировщикам, — безопасность. Она складывается из тех же основных элементов, что и в обычных зданиях: системы оповещения и эвакуации, контроля за дымом и огнем. Однако большие объемы и высокие потолки значительно усложняют обнаружение высокой температуры и задымления. Оптимальный вариант расположения систем в каждом конкретном случае сможет подобрать только компетентный консультант по противопожарной защите. Заполнять световую конструкцию следует органическими или неорганическими материалами, не образующими осколков при тепловом воздействии.
Проектирование многосветных пространств или атриумов подразумевает отступление от противопожарных норм и действующих нормативных документов, поэтому требуются компенсирующие мероприятия, учитывающие класс пожарной опасности здания и степень огнестойкости, план эвакуации (только через незадымляемые лестничные клетки).
Все помещения, выходящие в многосветное пространство, нужно оборудовать автоматическими установками водяного пожаротушения и адресно-аналоговой пожарной сигнализацией. Проходы (галереи, ярусы, пассажи) между помещениями и многосветным пространством должны быть снабжены адресной пожарной сигнализацией. Устанавливаются спринклерные оросители и датчики пожарной сигнализации под выступающими в открытое пространство конструкциями (переходами, перекрытиями, галереями). Дымоудаление следует предусматривать из всех помещений, выходящих в атриум, и из верхней части многосветного пространства.
Другую опасность представляет собой сама конструкция. Система кровли должна быть разработана с учетом ожидаемых объемов воды и/или снега и удаления их с крыши за максимально короткий период времени. Чем меньше ее уклон, тем толще может образоваться снежный покров. Стоит рассмотреть вариант его удаления в автоматизированном режиме, когда снег и лед тают за счет электронагрева внутреннего токопроводящего слоя стеклопакетов и с помощью электрокабелей, заложенных в бетонную поверхность кровли и лотков.
Оптимальным является ограничение площади остекления до 35–40% от общего пространства ограждающих конструкций.
Непросто решается проблема качества воздуха в атриуме (через его объем проходят табачный дым, запахи, пыль и пр.).
Ситуация ухудшается, если атриум к тому же используется как воздушный короб для отвода воздуха из смежных помещений. Следует по возможности сократить или изолировать внутренние источники загрязняющих веществ, установив соответствующие системы фильтров или нейтрализаторов.
В атриумах торговых центров приходится решать еще и вопрос запахов от предприятий общепита. Для этого стоит поддерживать в таких зонах слегка пониженное (по отношению к остальному объему) давление. Помещения надо оборудовать такой системой вентиляции, чтобы по мере вытяжки отработанного воздуха в нее не поступал воздух из атриума. Наконец, представляется целесообразным установить датчики СО2, что позволит сократить объем подаваемого наружного воздуха в периоды небольшой посещаемости.
Необходимо учитывать, что, поскольку атриум — витрина здания, архитекторы очень чувствительно относятся к тому, как технические решения влияют на эстетические характеристики. В результате проект может корректироваться даже на стадии монтажа.
Девелоперу следует помнить, что атриум способен повысить привлекательность и стоимость объекта коммерческой недвижимости, однако его наличие приведет к удорожанию проекта, последующей эксплуатации и соответственно увеличит срок окупаемости инвестиций.
Атриумы — не просто модная тенденция. Скорее, это дань забытой архитектурной традиции начала ХХ века.
В Петербурге она получила наибольшее распространение в связи с активным банковским строительством. Так, по проекту архитектора Леонтия Бенуа, разработанному для Волжско-Камского банка, был перекрыт внутренний двор здания на Невском пр., 38, а в атриуме разместился операционный зал с кассами. Световые фонари появились над операционными залами Московского купеческого банка (Невский пр., 46), Санкт-Петербургского частного коммерческого банка (занимал часть здания компании «Зингер») и др.
Один из самых смелых и совершенных образцов новой архитектуры «железа и стекла» конца XIX века — огромный главный зал СПбГХПА им. А. Л. Штиглица, перекрытый двойным куполом. Он исполнен в виде величественной двухъярусной аркады наподобие дворов итальянских палаццо. Разительный контраст составляет парящая конструкция перекрытия, выполненная по типу решетчатых строительных ферм французским инженером Камиллом Полонсо.
Площадь Америк (Даллас, США)
Этот атриум — пример одной из самых сложных конструкций, когда перекрываются сразу несколько зданий: два 25-этажных офисных корпуса, 12-этажные гостиница и паркинг. В атриуме между ними находятся ледовый каток и ресторанный дворик в окружении двухуровневой зоны магазинов.
Естественный свет проникает сквозь полностью застекленные стены и через небольшие окна на крыше. Крыша сконструирована из длинных металлических пластин со вставками из стекла, что не очень функционально (света для такого большого пространства проникает недостаточно).
Зато правильная ориентация атриума, сильная тонировка внешних поверхностей и поддержание умеренных температур внутри способствуют уменьшению теплопотерь и тем самым снижают эксплуатационные расходы в примыкающих зданиях. Внутри установлена пассивная система контроля и дымоудаления, которая на сегодня не является рекомендуемой.
Гранд-отель «Европа» (Петербург)
Атриум объединяет шесть этажей центральной части здания. Бывшее мрачное помещение стало после реконструкции холлом для отдыха, освещенным с трех сторон и оживленным зеленью. Отсюда можно пройти в ресторан, можно подняться на лифте в номер, на крышу или выйти в парадную галерею с магазинами, конференц-залами, барами.
Опорные конструкции для светового фонаря, который перекрывает атриум и освещает внутренний дворик, выполнены как часть мансард. На первый взгляд балконы служат лишь декоративной деталью, но специалист по пожарной части оценит последнее достижение конструкторов и архитекторов — специальные складные лесенки-трапы для эвакуации, подведенные к каждому номеру. Необходимые меры на случай пожара — автоматическая спринклерная и дренчерная система.
Бизнес-центр «Атриум»
Внутренний двор, перекрытый классическим образом. Проект сложен тем, что необходимо было сохранить архитектуру исторического памятника. Атриум равен по размеру дворцовому залу (500 м^2) и по сути является крытым продолжением публичных пространств Невского проспекта: маленькой городской площадью под стеклянным куполом. В результате реконструкции полезные площади первого этажа выросли в полтора раза.
Работы производились в середине 1990-х, на тот момент здание было оснащено самыми современными системами отопления, вентиляции, кондиционирования и безопасности. Но сейчас это оборудование морально устарело, и БЦ не присваивают класс А.
Океанографический музей (Штральзунд, Германия)
Очень интересный и очень сложный проект архитектурной мастерской Штефана Бениша (Германия). Само здание совмещает функции музея и научно-исследовательского центра. Атриум служит и главным входом, и перекрытием между тремя выставочными корпусами, и переходом, и частью экспозиционного пространства, и зеленой зоной.
Главная идея — показать посетителям контраст между аквариумными корпусами (в которых нет естественного света) и ярким атриумом. Сложность заключается и в конфигурации объекта: все стеклянные перекрытия сверху атриума расположены под разными углами друг к другу, поэтому конструкция «утяжелена» металлическими профилями. Инженерные решения потребовали очень кропотливой проработки.
Проект можно назвать эталонным с точки зрения энергоэффективности. В 2010 году Ozeaneum признан лучшим европейским музеем.
Деловой центр Quattro Corti
Один из самых интересных проектов БЦ в Петербурге. Использованы самые передовые технологии: первый в городе подземный автоматизированный паркинг, эксклюзивные лифты, только новейшие инженерные системы. Четыре ярких внутренних двора объединяют все корпуса в единое пространство и имеют индивидуальный дизайн.
Однако эти дворы открытые, и на вопрос: «Как вы предполагаете убирать снег из водоема, уличного кафе и внутреннего сада?» — владельцы здания ответить не смогли. Гораздо логичнее было бы перекрыть пространство световым куполом.
Рынок светодиодов в нашей стране только начинает развиваться, но, несмотря на это, некоторые эксперты полагают, что за ним большое будущее. […]
Рынок светодиодов в нашей стране только начинает развиваться, но, несмотря на это, некоторые эксперты полагают, что за ним большое будущее. Так, по оценкам аналитиков, российский рынок светодиодов в 2011 году может составить 60 млн USD.
По данным, которые сообщает портал marketing.rbc.ru со ссылкой на бизнес-план, подготовленный специалистами «Навигатора», рост рынка светодиодов в России отстает от общемирового примерно в два раза. По данным этого исследования, наибольшую долю спроса на российском рынке светодиодов формируют государственные и муниципальные предприятия, а также производственные компании.
В Санкт-Петербурге производством светодиодов занимается группа компаний «Оптоган». Объем продаж светодиодов группы компаний «Оптоган», в нынешнем году может превысить 20 млн USD, а к 2015 году они планируют занять до 40% российского рынка бытового освещения.
Отечественных производителей на этом рынке теснят китайские и европейские предприятия.«Производству в России светодиодов и их комплектующих от силы год-два, иностранные производители уже выходят на наш рынок, времени для того, чтобы получить свою долю, у наших производителей не так много», – рассказывает Дмитрий Баранов, ведущий эксперт УК «Финам Менеджмент».
Структура спроса
«В настоящий момент основными потребителями светодиодной продукции являются промышленные предприятия и административно-офисный сектор. Это объясняется тем, что благодаря использованию светодиодных светильников существенно сокращаются затраты на эксплуатацию и электроэнергию. Активно развивается область светодиодного дорожного и уличного освещения», – рассказывает Лев Свиридов, директор направления маркетинга и продаж ЗАО «Оптоган» в России и СНГ.
Освещение на основе светодиодных элементов активно используется на объектах недвижимости Петербурга. «Светодиодные светильники являются перспективным направлением для организации освещения объектов недвижимости, поскольку обладают низким потреблением электроэнергии и повышенной долговечностью. Это особенно важно, поскольку основная проблема на объектах недвижимости состоит в высокой стоимости замены ламп – например, для замены перегоревшей лампочки в вывеске приходится заказывать спецтехнику, что является весьма дорогостоящим мероприятием. На новых объектах, которые сегодня строятся и запускаются, изначально планируется использование светильников на основе светодиодов», – объясняет Валерий Хламкин, директор по развитию VMB Trust.
Применение светодиодов иногда является единственным технически оптимальным решением. «В бизнес-центре „Бенуа“ мы использовали светодиоды для подсветки фасадов, так как это было единственно возможным техническим решением. Обычные лампы просто туда не помещались», – пояснил Игорь Водопьянов, совладелец УК «Теорема».
Дело в цене
«Сторонники применения светодиодов акцентируют внимание на низком энергопотреблении и их высокой надежности. Противники в основном отмечают недостаточно высокие светотехнические характеристики и высокую стоимость светодиодных изделий. Cветодиодные лампы – инновационный продукт, а любая передовая технология стоит дороже устаревшей», – поясняет Петр Кузнецов, директор инжиниринговой компании «Конфидент».
По его словам, стоимость светильника с лампой ДРЛ 250 Вт составляет 3 тыс. рублей, а светодиодной лампы – 13,5 тыс. рублей. Затраты на их обслуживание составляют 560 и 0 рублей в час соответственно. К тому же эксплуатационные затраты на светодиодное оборудование существенно ниже. Срок окупаемости вложений в светодиодное освещение составляет от 2,5 до 7 лет.
«До настоящего времени специалисты по освещению затрудняются в предоставлении документальных независимых исследований практической эксплуатации светодиодных, в частности уличных и промышленных светильников в различных средах, температурных режимах и климатических условиях на протяжении более 6 месяцев с жесткой классификацией показателей и характеристик», – сомневается в качестве светодиодов Владимир Евстропов, генеральный директор компании «Солидар».
Яркие перспективы
Участники рынка прогнозируются, что светодиоды ждет большое будущее и со временем они вытеснят другие источники света.
«Широкому распространению технологии способствует государственная программа по повышению энергоэффективности, которая также активно поддерживается в нашем городе», – считает Лев Свиридов.
«К тому же светодиоды называются красивым словом „нанотехнологии“, которым у нас в стране широко открыты все дороги. Соответственно, на месте наших предпринимателей, грех не использовать такой шанс в целях личного процветания», – считает господин Евстропов.
Мнение:
Дмитрий Баранов, ведущий эксперт УК «Финам Менеджмент»:
– Не способствует развитию рынка и слабая информированность населения о продукте, а также его пока еще высокая стоимость. В принципе, со временем они могут заменить практически все осветительные приборы, которые используются сейчас. Причем это касается и наружного, и внутреннего освещения, освещения отдельных квартир или мест массового скопления людей. Светодиодные источники освещения могут широко использоваться в различных климатических зонах, работать при большом перепаде температур, различной влажности